Петроградская сторона

Колтовская слобода, или Другая Петроградка: прогулка вокруг жилого комплекса «Футурист» Северная часть Петроградской стороны за станцией метро «Чкаловская» — непарадная часть любимого петербуржцами района. Строительный бум начался здесь на десяток лет позже, чем на Большом и Каменноостровском проспектах. В итоге старинные доходные дома соседствуют здесь с современным жильем, памятниками советского модернизма и бывшими промышленными предприятиями. Прежде горожане именовали этот район Колтовские — по слободе Колтовского полка, квартировавшего здесь во времена Петра Великого. Несмотря на давнюю историю места, статус городской окраины здешние кварталы утратили только к началу ХХ столетия. Даже в царствование императора Николая II они ассоциировались у петербуржцев прежде всего с новостройками (в стилях модерн и неоклассика), да еще с бандами хулиганов: «колтовскими», «гайдой» и «рощей», боровшимися за влияние на здешних улицах и в переулках. Ну, а сегодня мы смотрим на район совсем иначе — как на интересную локацию с большой историей.

Архитектор Павел Мульханов возвел дом на Большой Зелениной, 41 в 1896 году. Этого зодчего иногда именуют «маэстро рядовой застройки», ведь он построил едва ли не больше зданий, чем все прочие дореволюционные мастера, — около 80! Дом в конце Большой Зелениной он проектировал по заказу братьев-лесопромышленников Николая и Федора Колобовых. Семейная легенда гласила, что братья приехали из глухой рязанской деревни и первое время не имели собственного капитала. Их первой инвестицией стала купленная и порубленная на дрова барка, пока братья искали по городу покупателей дров, их мать сторожила вытащенное на берег судно. В итоге Колобовы устроили на набережной Малой Невки лесопилку, и со временем сказочно разбогатели.

Дом по Большой Зелениной, 41 был доходным, а сами дельцы жили рядом, в особняке под номером 43, построенном в 1907 году. Николай Яковлевич Колобов был знаменитым библиофилом, в его коллекции хранились бумаги Василия Львовича Пушкина, дяди поэта, рукописные копии второго тома «Мертвых душ» Гоголя, «Горя от ума» Грибоедова и «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева. Именно для этой коллекции рядом с особняком, в глубине участка, построили здание библиотеки. После революции собрание Колобова радостно поделили Публичная библиотека, библиотека Академии наук и Пушкинский дом. Второй брат, Федор Яковлевич, занимался благотворительностью, за что удостоился звания почетного гражданина. После революции купцы остались в России. Новая власть сохранила за ними пару комнат в доме на Большой Зелениной, 41, отобрав особняк. Потомки Колобовых живут в Петербурге по сей день.

Левашовский хлебозавод появился в советское время на землях, до того принадлежавших Кейбелям и купцам Колобовым. Еще до революции руководство Петрограда задумалось о решении «хлебного вопроса» — нужно было обеспечить мегаполис дешевым и вкусным хлебом, производимым с минимальными материальными и трудовыми затратами. Первой попыткой построить автоматизированный хлебозавод стало возведение на Малой Митрофаньевской улице предприятия по проекту инженера Шмеллинга. Для эпохи войн и революций его конструкция оказалась слишком сложной и ненадежной, так что в итоге завод использовали… как рембазу для других хлебозаводов. По-настоящему успешный проект автоматизации хлебопекарного производства был реализован только в 1930-х годах. Железнодорожный инженер Марсаков, предположительно, в паре с архитектором Никольским, спроектировал типовое круглое многоярусное строение, вся конструкция которого подчинялась циклу приготовления хлеба. Ингредиенты разгружались в подвалы здания, а затем специальными подъемниками возносились под самую крышу, где смешивались, превращаясь в тесто. Спускаясь по конвейерам ниже, тесто поднималось, формировалось в буханки и запекалось. Левашовский хлебозавод не имел печей для приготовления хлеба в прямом смысле, скорее это была огромная пароварка. Наряду с главным производственным корпусом неотъемлемой частью комплекса является котельная. Здесь стояли гигантские топки и котлы, в которых разогревался водяной пар. Затем этот пар подавался в трубы, проложенные в стенах хлебозавода, — и именно жаром этих труб пропекались буханки. А еще котельная была предусмотрительно спроектирована с учетом возможного взрыва котлов — в такой ситуации крыша здания должна была просто равномерно осесть, пригасив очаг пожара и нанеся минимальные повреждения производственному комплексу. После выпечки готовые буханки снова оказывались на первом этаже, где их грузили в машины и развозили по магазинам, столовым и учреждениям. Весь процесс производства проходил при минимальном участии человека, основную работу делали отлично налаженные механизмы. Завод даже попал в «Пионерскую азбуку» на букву А — «Автоматизация». Первые заводы такого типа появились в Москве, а Ленинграду достались два предприятия системы Марсакова — Кушелевский хлебозавод, действующий до сих пор, и Левашовский, производство на котором окончательно остановилось еще в 2012 году. Хлебозавод — ценный памятник архитектуры. Его исторические сооружения сегодня стали частью комплекса Futurist от группы RBI.

Элитный жилой комплекс от RBI построен именно здесь — в Петроградском районе, напротив Крестовского острова. Фасады Футуриста решены в редкой для Петербурга стилистике ар-деко и выполнены из юрского мрамора с оригинальным декором от одного из самых востребованных архитекторов Петербурга — Евгения Герасимова. Внутренний двор утопает в зелени и впечатляет размерами, недаром он стал победителем конкурса Urban Awards за лучшее благоустройство. Графичный орнамент брусчатки и художественная вечерняя подсветка создают романтичную атмосферу и задают направление прогулочным маршрутам. А ландшафтный дизайн словно сошел с картин супрематистов, любоваться двором приятно и с высоты человеческого роста и из квартир на верхних этажах. В лобби дома установлены скульптуры Дмитрия Жукова. Его работы известны поклонникам современного искусства и посетителям музея «Эрарта».

Остановимся у дома, построенного для герцога Николая Николаевича Лейхтенбергского. Фасад, украшенный мозаикой мастерской Владимира Фролова (той же, что отделала фасады Спаса на Крови!) привлекает внимание едва ли не каждого, кто решит прогуляться по Большой Зелениной. Это здание построили в 1905 году, когда модерн был на пике моды. В формах лепнины угадываются популярные в ту пору мотивы: плавные, как морская волна, завитки, и растительные узоры. Иногда декор этого дома сравнивают с работами каталонца Гауди. А вот найти аналоги сюжетам мозаик трудно. Здесь мы видим реки с баржами и пароходами, поля и индустриальный пейзаж с дымящимися фабричными трубами — якобы панно в верхней части здания изображает отрасли, в которые хозяин дома инвестировал средства: сельское хозяйство, промышленность и речные перевозки. Герцог Лейхтенбергский, 5-й принц Богарне, приходился правнуком императору Николаю I. Это для его бабушки, великой княжны Марии Николаевны, был построен Мариинский дворец на Исаакиевской площади. Николай Николаевич был не только аристократом и инвестором, но и лихим рубакой. Герцог участвовал в Первой мировой войне в звании полковника и был награжден за храбрость шашкой, которую генерал Скобелев завещал вручить «первейшему полковому герою». Кроме того, родственник царской семьи был меценатом. Он попросил архитектора Федора фон Постельса предусмотреть в доме две квартиры-мастерские, их легко угадать по массивным стеклянным эркерам. Одну из студий несколько лет снимал портретист Иван Пархоменко, часто принимавший у себя гостей: Леонида Андреева, Александра Блока, Ивана Бунина, Александра Куприна. Другую — мирискусник Василий Шухаев.

Этот «сказочный» дом рядом со стрельчатой готической башней в конце Большой Зелениной построили по заказу придворных ювелиров Кейбелей в 1901 году, автором проекта стал архитектор Густав фон Голли. Здесь сдавали в аренду квартиры для среднего класса — мелких чиновников и квалифицированных рабочих, тут же располагались мастерские хозяев. Ювелирная династия началась в середине XIX века с Юлиуса Кейбеля, который добился успеха как изготовитель орденов и прочих знаков отличия, дизайн которых разрабатывал сам. Кстати, именно он одним из первых поверил в перспективность этого района и купил здесь участки под дома и собственную дачу. В построенном Кейбелями доме в начале ХХ века располагалась и контора Бодо Эгесторфа, «асфальтового короля» Петербурга, одним из первых в России ставшего применять в строительстве железобетон, цементные блоки и битум. Фирма Эгесторфа возвела гигантские корпуса фабрики «Скороход» у Московских ворот, первые в Петербурге многоэтажные парковки — гаражи Крюммеля в Ковенском переулке и на Дивенской улице, новое германское посольство на Исаакиевской площади и еще десятки зданий и сооружений.

Внушительное советское здание, напоминающее античный храм, доказывает, что выдающиеся строения появлялись в районе не только в эпоху модерна. Это место известно среди старожилов Петроградской как Дерябкин или Приморский рынок. Еще его называют магазином «Океан», хотя рыб тут теперь и не продают. Еще с конца XIX столетия на этом месте бойко шла торговля. Фамилия главного арендатора была Дерябкин, с тех пор рынок и получил это название. Всего, согласно документам Планового отдела Городской управы, перед революцией рынок состоял из четырех павильонов с торговыми рядами — 144 лавок с двух сторон. Рынок пережил войну и блокаду, но после 1945 года приняли решение о его комплексной реконструкции. Проектирование поручили архитекторам Льву Марковичу Хидекелю и Олегу Борисовичу Голынкину, сочинившим проект в духе римских форумов или терм. Если присмотреться, среди элементов декора можно разглядеть не только традиционные для советской архитектуры пятиконечные звезды, но и бараньи головы, уток и рыб осетровых пород, — намеки на то, что рынок предназначался прежде всего для торговли продуктами животноводства. Новое здание открылось для торговли в 1955 году как Приморский колхозный рынок. С 1971 года часть постройки отдали Министерству рыбного хозяйства СССР под шикарный магазин свежей рыбы и морепродуктов «Океан». Наличие доступных океанских деликатесов должно было успокоить население, недовольное дефицитом мяса в магазинах. В помещениях установили аквариумы и мощные холодильники, импортированные из Испании. Хотя «Океана» нет уже несколько десятилетий, бренд остается на слуху у старшего поколения. Когда старожилы хотят сходить сюда за продуктами, они говорят «Пойду в „Океан“», хотя на его месте уже давно работает русско-голландский «Бабилон».

Именно благодаря дому Эрлиха, где в 1917 году скрывался вождь мирового пролетариата, Широкую улицу первой в Ленинграде переименовали в улицу Ленина. Но список примечательных зданий на ней далеко не исчерпывается «домом-кораблем». Ваше внимание наверняка привлечет строгий и величественный дом на Ленина, 33. Его в 1910 году построил архитектор Сима Минаш для жены присяжного поверенного Клары Волькенштейн. Больше всего Минаш известен дизайном интерьеров Витебского вокзала. Об одних его работах ведущий архитектурный критик Петербурга начала ХХ века Лукомский писал, что они так плохи, что не стоит о них говорить, другие так же страстно хвалил. Историки архитектуры считают, что автор вдохновлялся домом, который его однокурсник по Институту гражданских инженеров Алексей Бубырь построил 4 годами раньше на Стремянной улице, 11. Другие находят сходство с постройками выдающихся финских зодчих Элиеля Сааринена и Ларса Сонка. Внимательно рассмотрев фасад, вы обнаружите на нем филинов, медведя, сказочных птиц и растительные орнаменты. Интересно, что в первоначальном проекте вместо зверей и птиц фасад дома украшали фигуры горожан в одеждах эпохи модерна — зауженных юбках и модных шляпках у женщин, фраках у мужчин — за разными занятиями: зрители рукоплескали танцовщице, вели светскую беседу, дама с зонтиком совершала променад.

Этот дом примечателен тем, что в 1917 году в 24-й квартире у своей сестры Анны Елизаровой жил и скрывался Владимир Ленин с женой Надеждой Крупской — сейчас об этом напоминает музей-квартира Ульяновых-Елизаровых. Анна была замужем за Марком Елизаровым, директором и управляющим делами правления пароходного общества «По Волге», и временно приютила вернувшегося из эмиграции брата: к власти пришло Временное правительство во главе с Керенским и Ленин был нежелательным гостем в Петрограде. В 1927 году, основываясь на воспоминаниях Анны Ильиничны, в квартире воспроизвели обстановку 1917 года. Вновь расставили мебель начала XX века, сундуки, зеркала в рамах, включили в экспозицию медную луженую ванну и даже старинный водогрей. Часть вещей подлинная, ленинская, привезенная со служебных квартир в Кремле. В бывшей гостиной Елизаровых, которую хозяева из-за неправильной формы называли «рубкой в носу корабля», музей иногда проводит концерты и лекции. По воспоминаниям Ульяновых, дореволюционные жильцы страшно мерзли в этой квартире и заклеивали многочисленные окна — совсем как наши бабушки и дедушки во времена СССР. Само здание возвел для себя и под сдачу квартир в аренду Александр Эрлих, инженер, архитектор и специалист по транспортному строительству. Оно было заселено в 1913 году. Дом обустроили по последнему слову техники: электрическое освещение, лифт, канализация, телефон. Его часто сравнивают с кораблем из-за выдающегося многоярусного балкона: таким способом Эрлих решил выиграть площадь, потому что участок выходил на острый угол двух лиц. Кроме мемориальной квартиры, принимавшей Ильича, на «палубы» балконов выходят несколько мастерских художников.

Дворец молодежи был задуман в 1960-е годы как грандиозный проект: первый в стране многофункциональный комплекс для всех видов отдыха и досуга советских граждан в возрасте от 14 до 28 лет, а также молодых зарубежных гостей. Самой крупной частью Дворца должна была стать высотная гостиница на 250 номеров. Рядом с ней и на ее первых этажах расположились концертный зал на 1500 мест, бассейн и спортивный комплекс, выставочный и танцевальный залы, ресторан и бар, лекторий, помещения для кружков и секций. Наконец, для тихого отдыха среди зелени в любое время года был устроен зимний сад площадью в 1000 квадратных метров. Строительство Дворца началось в 1969 году и завершилось спустя почти 10 лет, к 60-летию ВЛКСМ осенью 1978-го. С конца 1980-х Дворец стал одним из центров притяжения для неформальной молодежи и любителей рок-музыки — на его сцене выступали «Зоопарк», «Аукцыон», «Кино», «Аквариум», «ДДТ», «Ноль» и другие. Именно здесь Виктор Цой впервые исполнил на концерте песню «Группа крови». Гуляя вокруг Дворца, можно заметить белый шар на крыше гостиницы. Это кожух для метеорологического оборудования. Надстройка — часть Информационного центра погоды, который с 1970-х годов базируется на Песочной набережной, 32Х. Внимательные гуляющие найдут и советскую мозаику с рабочими и космонавтом на одном из соседних домов — бывшем штабе ленинградского ГАИ.